Не все ищут братьев по разуму, половина ищет сестер по глупости...
Название: Одна Переводчик:efinie Оригинал:Solus by DaScribbla, разрешение получено. Фандом: Багровый Пик Размер: мини, 1185 слов Пейринг/Персонажи: Люсиль/Томас Категория: гет Жанр: драма Рейтинг: PG-13 Предупреждения: Инцест! Краткое содержание: Самый большой страх Люсиль - одиночество.
Если вам не понравился перевод, по-русски так не говорят и бла-бла-бла, оставьте это при себе. Потому что... Просто считайте это моим вам реком на англофик.
Либо она проклята, либо болезнь передается ей от самих стен ее темницы, почти так же, как красная глина стекает с трещин на потолке. Ее не удивило бы ни то, ни другое. Она знает, что делает. Томас, более покорный из них двоих, не расспрашивает, о чем она просит его. Не расспрашивает о смертях, что они совершают. Они были вместе так долго, ему вряд ли нужно спрашивать, чтобы понять ее мотивы. Их мотивы. Они делают это вместе и разделяют вину.
Его жены заставляют ее думать о светлячках, тускло мерцающих в воздухе, прежде чем совсем исчезнуть. Первая ночь должна быть адом: когда яд только начинает сказываться, когда женщина просыпается без мужа рядом. Она почти желает, чтобы могла видеть это своими глазами, но все сводится к тому, как сильно она хочет Томаса каждую ночь. И нет ни одной ночи, когда бы она не хотела его.
Она не помнит, когда это началось. Все, что она знает, что ни разу не уснула без его дыхания, согревающего ее шею. Каждую ночь та же история: его зубы, впивающиеся ей в плечо, чтобы заглушить крики, колыбельная, что она напевает, чтобы успокоить его, его руки сразу везде.
— Мой мальчик... мой милый мальчик...
Она не может быть одна. Если и есть единственная аксиома в ее жизни, то это она.
Плохими ночами она снова крадется на чердак и вспоминает. Отца, гонящегося за ними вверх по лестнице. Отчаянные рыдания Томаса, когда они баррикадируют дверь и цепляются друг за друга. Свое голубое платье, формирующее лужу из кружева и атласа вокруг них. Они сидят на коленях в центре комнаты, ожидая, когда начнется непрерывный стук в дверь. Даже тогда они понимали, что их жалкое укрепление не выдержит, он ворвется в комнату. Гнев, слетающий с его губ, и опускающиеся кулаки. Она закрывает Томаса своим телом. Она всегда так делает. Ее отца это не волнует, но причиняет ужасную боль Томасу. Она не хочет причинять боль Томасу, но, несомненно, это лучше, чем по-другому. Она вспоминает свою мать, лежащую в кровати, и ее безжалостно блестящие темные глаза. Ее похожие на когти пальцы, хватающие запястье железной хваткой. Чашку чая, дребезжащую на блюдце.
— Ты трахалась с ним, не так ли, — шипит она. Она могла иметь в виду кого угодно - помощника конюха, любого из друзей отца - но четырнадцатилетняя Люсиль, убежденная, что мать думает только об одном человеке, чувствует, как сердце останавливается. Та не может знать, не может.
Она боится размышлений, что накатывают, как головные боли, и без того убежденная, что мать может читать ее мысли. Какие доказательства обратного у нее есть? Наутро после ее первого сна они жестоко избивают ее и никогда не говорят почему.
Томас боится матери. Он боится всего на свете.
Она защищает его.
Было постыдное отсутствие слез во время самого акта. Они оба чувствуют вину, но ни один из них не готов прекратить из-за этого. Они не позволяют этому возобладать.
Она не может быть одна. Она сделает все, чтобы не быть одной.
— Скажи, что любишь меня, — выдыхает она.
— Конечно, люблю, — отвечает Томас.
— Скажи, что никогда не покинешь, — говорит она, и Томас повинуется.
Годы и годы спустя она смотрит на стену детской и пытается вспомнить, как быть сильной. Она дрожит на сквозняках, ее ногти и губы синеют. После возвращения из психушки она чувствует, что этот цвет просачивается сквозь нее, словно окрашивая.
— Я скучаю по твоей улыбке, — сказал ей Томас на второй день после ее возвращения. Она провела большую часть дня за фортепиано, играя и играя, пока не занемели пальцы. Трудно представить, что она когда-то улыбалась. Только с братом: когда она рассказывала ему разные истории или когда он делал новую игрушку. Но слов хватало ненадолго, а материальные вещи лишь незначительно отвлекали.
Теперь она никогда не улыбается.
Только когда Томас говорит, что любит ее.
Она слышит шаги у себя за спиной и чувствует тепло, когда брат оборачивает одеяло вокруг ее плеч.
— Возвращайся в постель, — шепчет он.
Они находятся в промежутке между женами. За исключением их, дом необитаем. Слуги уже давно уволены, а Финлей редко входит в дом. У них мало причин скрываться. Но, как она обнаружила, Томас боится.
— Люсиль, пожалуйста, не надо, — говорит он вполголоса, когда она пытается поцеловать его в коридоре.
— Что останавливает нас?
— Я чувствую, будто они прямо за стеной.
Ей не нужно спрашивать, кого он имеет в виду.
Они цепляются друг за друга, потому что больше не за кого. Сама мысль, что кто-то отнимет у нее брата, заставляет ее похолодеть и чувствовать себя пустой. Она не знает, как существовать без него. Они нуждались друг в друге. Никто больше не мог понять их лучше их самих. Какой другой человек может понять запятнанную кровью, мутную массу, что была их жизнями в течение бесчисленных лет? Она защищала его, потому что он не мог защитить себя. Он исправлял ее, заставлял химические вещества в головном мозгу казаться более сбалансированными.
На третий день после ее возвращения из психушки Томас заперся в своей мастерской на целый день. Люсиль плакала в течение многих часов, одна в тишине их спальни, убежденная, что сделала что-то не так. Он устал от нее, он хотел отправить ее обратно, как отказное блюдо в ресторане. Только перед ужином он тихо постучал в дверь. Ее слезы высохли, оставив лишь дорожки соли на лице. Она не говорила ему войти, но он все равно вошел. Поцеловал ее бледный лоб и вложил что-то холодное, металлическое и изящное ей в руки. Это была скульптура двух бабочек, сидящих на листе. Сзади был крошечный золотой ключик. Томас осторожно повернул его несколько раз и отпустил, когда полились нежные перезвоны, и бабочки начали двигаться, медленно ударяя крыльями.
— Никогда не расстанемся, — шепнул Томас, и Люсиль кивнула. Слезы полились снова.
— Никогда не расстанемся.
Они обнялись, прижимаясь так близко, как только могли.
— Я обещаю, что никогда не влюблюсь ни в кого другого, — сказал Томас, целуя ее волосы. — Никогда.
— И я обещаю.
Их детство довлеет над ними. То, что было сказано. То, что было сделано. После психушки Люсиль вспоминает его чаще, чем когда-либо. Отца, обвиняющего ее за мелкую оплошность. Его рука бьет ее по щеке, и, когда она вскрикивает, он называет ее именем, которое она, в силу юного возраста, не понимает. Когда она спит, ее сознание заполоняют видения персонала в белом, ее пустой койки, грязи, покрывающей пол. Матери, ее руки, сжимающей как сталь ее тонкое запястье.
— Ты коварный, порочный ребенок, — говорит она, и Люсиль чувствует, как это отпечатывается внутри нее.
Томас спрашивает ее, порочный ли он тоже.
— Да, Томас, — говорит она. — Ты такой же порочный, как и я.
Не все ищут братьев по разуму, половина ищет сестер по глупости...
Главный вопрос этого фильма должен был звучать не "Кто победит?", а "Стал ли Аффлек Бэтменом?", и ответ читать дальше- нет, не стал. Хотя, должна признать, надежда все-таки теплилась, что он станет той самой распиаренной взрослой версией.
На деле герой оказался невнятным мужчиной средних лет с подростковой максималистской логикой Иначе как объяснить, что взрослый человек, 20 лет(!) по сути занимающийся той же деятельностью, что и Супермен, т.е. спасающий людей, не знаком с таким понятием как "сопутствующий ущерб" и никогда сам с ним не сталкивался, чтобы так категорично возненавидеть. Не верю! (с) Скорее похоже на кризис среднего возраста и уничтожение более молодого соперника
А уж как они помирились - вообще туева куча фейспалмов. Ой, твою маму зовут как мою! Не буду тебя убивать, теперь мы друзьяшки на всю жизнь!
Из плюсов: Генри красивый!!! Особенно в сцене с яичницой Да и вообще, губки бантиком, бровки домиком, мммм
Драки. До хореографов КА им далеко, но зато правдоподобно - все нападают одновременно О драке Бэтмена и Супермена ничего не скажу, кроме: как он вообще смог встать в этой броне? Там должно быть "жук упал и встать не может, ждет он, кто ему поможет", а не "все рыцари обзавидовались"
Взгляд с другой стороны, со стороны простых жителей, на битву Супермена и Зода. Это был действительно хороший ход.
Лекс Лютер. Не знаю, что там из себя представляет он в комиксах, - единственный, которого я видела, это Розенбаум из Смоллвиля - но этот понравился. Не скатывали бы они его в безумие, было бы вообще хорошо!
Отличное, т.е. коротенькое, представление других героев. Еще один хороший ход.
Крис Пайн на фотке с Чудо-Женщиной
Минусы: Смешение жанров: в начале некий политический триллер, потом блокбастер, потом перескочили на лирику, потом мистика, потом опять пустили слезу...
Отсутствие логики в действиях персонажей и обоснуя. Бэтмен тупо начал ненавидеть Супермена, и так же тупо перестал. Зачем Лексу стравливать Бэтмена с Суперменом, он знает, кто такой Супермен, где затонул криптонит и бла-бла-бла. Откуда вообще?!!
Кошмары Бэтмена. Я так понимаю, это задел на будущие фильмы, что ли?
2 шутки на почти 3-х часовой фильм?
Я отношу это к минусам, хотя некоторым очень понравилось: концовка, которая не концовка. Только ты вздохнул и оторвал попу от кресла, ан нет, садитесь обратно, еще не конец. И так несколько раз. Ну реально бесит, особенно если метро вот-вот закроют, а фильм все не кончается
Короче, из-за всей этой мешанины фильм затянут. Не знаю, в режиссерской еще 30 минут обещали...
Не все ищут братьев по разуму, половина ищет сестер по глупости...
Вот уж нежданчик выскочил! Я думала, такие люди уже вымерли, на Дайри, по крайней мере, ни разу не повстречались Я бы пошла, в конце концов, это то, что было доСверхъестественного, но боюсь, ничего не смогу сделать... fandom Las Telenovelas 2016 Команда латиноамериканских мелодрам пытается собраться здесь и будет рада всем желающим.
Не все ищут братьев по разуму, половина ищет сестер по глупости...
Ну хоть виртуально я подхожу на 100% Дело за малым: встретиться! И уничтожить остальных с таким же результатом
You got: You should probably get married ASAP.
There’s really no time to tell friends or family about your wedding plans. Because as soon as you meet Sebastian (assuming you haven’t yet), the two of you will probably not be able to wait one second longer before calling yourself newlyweds. I mean, you are obviously perfect for each other, and soon he’ll be all yours.
Не все ищут братьев по разуму, половина ищет сестер по глупости...
Название: Наше сердце Переводчик:efinie Оригинал:Our-heart by Darth-Krande, разрешение на перевод получено. Версия: Терминатор: Да придёт спаситель Размер: драббл, 912 слов Пейринг/Персонажи: Маркус Райт, Джон Коннор Категория: джен Жанр: фантастика Рейтинг: PG-13 Краткое содержание: Он задается вопросом, почему все еще жив. Все еще? Снова?
Если вам не понравился перевод, по-русски так не говорят и бла-бла-бла, оставьте это при себе. Потому что... Просто считайте это моим вам реком на англофик.
Он задается вопросом, почему все еще жив. Все еще? Снова? В 2003 году многие люди считали, что он вообще не должен был появляться на свет. Позднее ему пришлось узнать, что он был возрожден только, чтобы предать последнюю надежду человечества. Тогда его брат и двое полицейских погибли из-за него. В конце концов, теперь, в перевернутом мире, где люди сражаются против супер усовершенствованного демона, которого сами и создали, он был в состоянии постоять за то, во что верил. Это был его второй шанс. К тому времени большей частью он был машиной. Терминатором. Одним из самых смертоносных машин этого безумного пост-aпокалиптического времени. Но, по крайней мере, у него было сердце. Хорошее, сильное сердце, то, чем он мог бы гордиться.
Его правая рука приподнялась, аккуратные кончики механических пальцев коснулись быстро заживающей раны на груди. Места, где раньше было сердце. Он отдал его тому, кто нуждался в нем больше, тому, кто заслуживал его больше, чем он сам. Спустя пятнадцать лет после поцелуя смерти он отдал свою последнюю связь с людским родом.
Он медленно приходил в себя, сознавая тот факт, что все еще жив. Он мог слышать роторы, мог чувствовать ветер. Не открывая глаз, он медленно повернул голову к солнцу. Он в очередной раз подготовился к поездке к Свету с билетом в один конец, только чтобы ему отказали и выпихнули обратно в жестокий, реальный, сражающийся мир тех, кто еще жив. Свет, к которому он стремился, прогонял его. Грациозное солнце, которое он не ожидал увидеть снова, сонно погрузилось за горизонт.
Вертолеты приземлились в скалистой долине, где они могли бы скрыться от миллионов наблюдающих глаз Скайнет. Приближалась ночь, время, когда машины имеют преимущество лучших визуальных средств. Он наконец открыл глаза.
Кейт была первой, кого он увидел: беременная жена, склонившаяся к своему раненому мужу. Он хотел запомнить эту сцену на всю оставшуюся жизнь (если этот этап существования вообще является жизнью): это было человечностью, это было жизнью, это было всем, за что боролось Сопротивление.
Он осторожно приподнялся, пытаясь заглянуть внутрь своей металлической груди. Хирургическая рана почти покрылась живой тканью, металлический скелет уже практически не был заметен. Даже для самого себя, он выглядел очень даже живым.
— Только не снова...
Чета Коннор повернулась к нему, как и один из пилотов.
— Как ты себя чувствуешь, Маркус? — спросила Блэр.
— Спрашиваю себя, жив ли я сейчас или нет.
Это был хороший вопрос, на который никто не решился ответить. Они знали, кем Маркус Райт был раньше: преступником, чье тело было использовано Скайнет, чтобы создать идеального робота-лазутчика. Они знали, что Блэр совершенно доверяла ему. Они знали, где находится его сердце.
— Ты существуешь, и это главное, — наконец ответил Джон Коннор. Маркус не испытывал желания снова спорить с ним.
Блэр присела на его кровать и взяла за руку.
— Он прав. Ты с нами, и мне плевать на все остальное. Ты со мной.
Врач, один из тех, кто провел пересадку сердца, проверил их. Он напомнил, что оба его пациента нуждались в отдыхе и приказал здоровым выйти. Джон и Маркус остались одни, впервые после того, как база Скайнет взлетела на воздух.
— Спасибо, — сказал один.
— Спасибо, — ответил другой.
Дальше молчание. Долгое, спокойное молчание: они уже сказали друг другу самое важное - "спасибо".
Джон Коннор воскрешал в памяти детские воспоминания первичного самопожертвования. Тогда его мать поблагодарила Терминатора, прежде чем опустить его в расплавленную сталь.
— Я сожалею, что не рассказал тебе.
— Что? — ответил Маркус. Было еще что-то, о чем ему следовало знать?
— Наши пути не впервые пересеклись, когда мы первый раз дрались. Один раз ты был моим защитником. Дважды, — добавил он тихо. Но считается ли тот Терминатор? Тот, который убил бы его в 2032 году? Он бы, конечно, не считал, если бы будущее было предначертано.
Нет судьбы, кроме той, что мы творим сами.
Проживет ли он так долго? Не умрет ли он завтра? Или послезавтра?
— И ты также защитил Кейт. Без тебя мы бы не пережили Судный День.
— Ты ждешь, что я скажу "всегда пожалуйста!"?
На мгновение они оба громко рассмеялись, но вынуждены были прекратить из-за боли в груди. Хотя все равно посмеивались.
— Ты дважды возвращался к жизни, — пробормотал Джон. Для него это было впервые.
— Трижды, чтобы быть точным. Ты еще запустил мое сердце на заводе.
Джон легко коснулся повязки на своей груди.
— Наше сердце.
Маркус кивнул. Джон мог видеть: это был типичный Терминаторский кивок одобрения. Он откинулся назад, думая о прошлом, будущем, и будущем, которое уже наступило. Змея кусает свой хвост. Терминаторов посылали защищать его на разных этапах жизни. Терминаторов посылали убить его. Первый Терминатор был послан, чтобы его процессор был перепроектирован и привел Кибердайн к созданию Скайнет. Кайл Риз был отправлен в прошлое, чтобы стать его отцом.
— У меня есть очень важная миссия для тебя, — наконец сказал Джон Коннор, обращаясь к почти-человеческой машине. — Защитить Кайла Риза. Защитить его любой ценой.
Не все ищут братьев по разуму, половина ищет сестер по глупости...
А я вот раньше не обращала внимания на лайки в Инстаграме как показатель величины фандома.
Вот сейчас идет три промо-тура: у Себа, Генри и Тайлера. Фильмы у всех разной степени паршивости популярности и раскрученности. Казалось бы, самый раскрученный - БпС и Генри, а на выходе чистой фанатской любви, выраженной в сердечках, мы получаем:
Тайлер - 104 тысячи с лишнем лайков последней фотки. Себа - 39 тыс Генри - 90 тыс
Какой там ТинВафля сериал, а вот тебе и раз... Может и не зря Голливуд потихоньку в сериалы забегает?
Для сравнения: Хью Джекман - 74 тыс Дженсен Экклз - 253 тыс
Не все ищут братьев по разуму, половина ищет сестер по глупости...
Отрадно видеть, что они понимают. И им нужно будет очень, очень постараться найти такого парня, который хоть немного будет равен Робу по харизме и сможет сохранить персонажа. А лучше всего - взять отпуск лет этак на 50, чтоб все забыли, хотя с современными технологиями это вряд ли. Стар Трек тому пример...
Носить костюм Железного человека может каждый, но это не значит, что каждый может стать Железным человеком. Так считает один из режиссеров «Первого мстителя 3» Джо Руссо.
Джо спросили, кто может стать преемником Роберта Дауни-младшего, когда истечет контракт актера со студией. «Заменить Роберта почти невозможно. Это крупнейшая в мире кинозвезда», — ответил режиссер.
«Один крупный план Дауни-мл. стоит целого выступления другого актера. Он безумно талантлив. Думаю, если, а точнее когда, Роберт покинет проект, Железный человек возьмет отпуск».
И когда мы увидим нового Тони Старка? На этот вопрос Руссо затрудняется ответить.
«Единственный способ перезагрузить этого персонажа — осуществить разрыв поколений, показать молодую версию героя. Это подарит новому актеру хотя бы шанс избавиться от висящего над его душой призрака Роберта и создать собственный образ Железного человека, — продолжает Джо. — Во вселенной Marvel существует множество персонажей, которые могут перенять эстафетную палочку и бегать с ней, пока не придет время нового Железного человека». (х)
Не все ищут братьев по разуму, половина ищет сестер по глупости...
Итак, первый пошел!
Название: Вина Переводчик:efinie Оригинал:Guilt by rickydickdamndiculous, разрешение на перевод получено. Размер: драббл, 905 слов Персонажи: Кайл Риз, Джон Коннор Категория: джен Жанр: драма Рейтинг: PG-13 Краткое содержание: План был надежным. Он знал, что они победят, но боялся, что вовсе не бой будет самым трудным. Он услышал позади шаги и уже знал, кто это, еще до того, как тот заговорил.
Если вам не понравился перевод, по-русски так не говорят и бла-бла-бла, оставьте это при себе. Потому что... Просто считайте это моим вам реком на англофик.
Джон брел сквозь тускло освещенный узкий проход, стены которого были покрыты рядами труб. Он шел отдать последние наставления команде, мужчинам и женщинам Сопротивления. Сегодня должна состояться решающая атака. Их последний шанс нанести Скайнет смертельный удар и закончить войну.
План был надежным. Он знал, что они победят, но боялся, что вовсе не бой будет самым трудным. Он услышал позади шаги и уже знал, кто это, еще до того, как тот заговорил.
— Сэр? Прошу разрешения присоединиться к Колорадскому наступлению!
Это был Кайл.
— Ты нужен мне здесь, Риз, — ответил Джон.
Старый добрый Кайл всегда проявляет инициативу, добровольно ввязываясь в самые рискованные, самые трудные миссии. Он сильно напоминал Джону себя: был умен, самоотвержен, энергичен, решителен и очень предан. А также молод, очень молод, примерно на девятнадцать лет младше Джона. Мысли о путешествиях во времени все еще не укладывались в голове.
Кайл начал протестовать:
— Вы говорите о полном уничтожении Скайнет, сэр.
Джон остановился, поворачиваясь к Кайлу лицом.
— У подразделения в Колорадо все получится, — заверил он. — Машины падут сегодня. Но нападение прямо здесь, в Лос-Анджелесе, так же важно. Может быть, даже больше.
Джон честно хотел, чтобы ему не нужно было брать Кайла с собой на эту миссию, он знал, что она будет для Кайла последней. Но у него не было выбора, как и у Кайла, за исключением того, что Кайл этого не знал.
— Важнее, чем уничтожение центрального ядра Скайнет? — тон Кайла был спокойный и рассудительный, но Джон мог слышать беспокойство и напряжение в голосе. — Джон, я не понимаю, почему вы ведете атаку на трудовой лагерь?
Джон вздохнул:
— Потому что лагерь - это прикрытие. На территории лагеря находится ангар. Под тем ангаром Скайнет спрятала свое главное оружие. Когда Скайнет поймет, что проиграла, она приведет в действие это оружие, чтобы обеспечить собственное выживание, — он выдерживает взгляд Кайла с холодной, как лед, честностью в глазах. — Мы захватим его сегодня или не будет никакого завтра.
Кайл кивнул, полный решимости.
— Тогда мы его возьмем.
Джон не мог сдержать улыбки. Он посмотрел на Кайла. Его собственный отец смотрел на него как на героя. Кумира. Может быть, даже как на отца. Джон хотел бы, чтобы он мог сказать Кайлу правду. Его постоянно одолевал соблазн рассказать Кайлу, но он не мог, иначе рисковал бы не только своим собственным существованием, но и выживанием человечества.
Иногда Джон хотел бы, чтобы ему было все равно.
— Ты моя правая рука, Риз. Я никогда не благодарил тебя за это.
Ты мой отец, и мне жаль, что я никогда не смогу рассказать тебе. Мне жаль, что ты никогда не узнаешь.
— Вам и не надо, — заявил Кайл. — Вы подарили всем нам будущее, Джон.
Но при этом я забрал твое.
— Я собираюсь потратить свое... — продолжал Кайл. — Когда все это закончится, я... Я собираюсь найти дом своих родителей. Перестроить его.
Джон сдержал комок в горле, когда чувство вины нахлынуло на него. Снова. Он смотрел под ноги, не в силах поднять взгляд на Кайла. Как бы то ни было, он заставил себя - небольшая улыбка тронула уголки его губ. Он не мог показать свою боль. Не мог. Это было слишком опасно.
— Использовать руки для чего-то иного, кроме убийства.
Все же я подарю тебе будущее, не так ли? Короткое, но хотя бы что-то. По крайней мере, ты получишь возможность быть с мамой. Этого уже хорошо, да? Ты бы простил меня?
— Что вы сделаете со своим?
Джон помедлил секунду, спрятав свой внутренний конфликт так незаметно, как только мог, за беспечным пожатием плеч.
— Холодное пиво было бы неплохо, — он ухмыльнулся.
Кайл усмехнулся:
— Такие большие планы!
И они оба рассмеялись. Джон наслаждался этим. Посмеяться с отцом в последний раз, прежде чем он должен будет отослать его навсегда. Это несло легкий терапевтический эффект.
— Да. Полагаю, я не так уж и много об этом думаю.
Джон не думал об этом. Он не хотел думать. Какое будущее его ждет, когда он знает, что послал своего отца на смерть? Как он сможет жить с этим, несмотря на исход?
Кайл молчал мгновение, обдумывая. В тишине далекое скандирование имени Джона начало нарастать.
— Ну, я думаю, что бы ни случилось, — сказал он, — это должно быть лучше, чем сейчас.
Я на это надеюсь. Ради тебя. Я надеюсь, что этого достаточно.
Пора было ехать - время было расписано и скандирование становилось все громче. Джон медленно начал поворачиваться на каблуках, чтобы уйти, но остановился и сказал:
— Очень многие из нас умерли, чтобы мы оказались здесь.
Было так больно, что он не мог сказать Кайлу, что чувствовал. Как бы он хотел, чтобы можно было просто рассказать отцу все, попросить прощения. Но времени не было. И никогда не будет.
— Я хочу, чтобы ты знал, Кайл, что если бы был другой способ, я бы поступил иначе.
На этом Джон ушел, оставив Кайла с самым близким эквивалентом извинения за то, что собирался с ним сделать. Джон ненавидел время, и был совершенно уверен, что оно ненавидело его тоже.
Не все ищут братьев по разуму, половина ищет сестер по глупости...
Любопытное Робкино интервью, где в конце он говорит, что знаком со своей герлфренд давно, и если бы получил второй шанс, начал бы встречаться с ней раньше. Котика так и распирает рассказать всем, что у него есть герлфренд!
Не все ищут братьев по разуму, половина ищет сестер по глупости...
Хорошо так быстренько деанонились! Даже персональная ачивка перепала!
читать дальшеВообще ни разу не собиралась еще где-то играть, но нужно было сплавить допереводить драббл, который лежал около 2 лет Да, без наличия дедлайна я и не так переводить могу В результате к этому драбблу внезапно сделался еще и клип.
Плюс попросили перевести еще 2 текста, и я, к своему изумлению, поняла, что перевожу тексты, что меня лично не волнуют, в разы легче и быстрее, чем те, что выбрала сама...